РАССКАЗ В КАЧЕСТВЕ ВСТУПЛЕНИЯ
Опасный профессор
Всё, мой дорогой читатель, что сможет приблизить вас к знаниям шулеров, которые я собираюсь раскрыть, вы, несомненно, не оплатите так дорого, как это сделал я.
Вы легко догадаетесь, что трюки и обман, раскрытые в этой работе, не являются плодом моего воображения. Я собирал их один за другим — от самих шулеров или иными доступными способами.
Мои исследования были как сложными, так и опасными. Шулера неохотно делились частью своего искусства, которое являлось средством их существования. Кроме того, в процессе исследований вы оказываетесь в обществе, которое может подвергнуть вас риску для жизни.
Когда я был новичком в искусстве манипуляции, я часто бывал, как уже писал в книге «Исповедь престидижитатора», в доме изготовителя фокусных аксессуаров по имени Пэр Ружоль. Я надеялся там встретить какого-нибудь профессора в искусстве ловкости рук.
Добрый Пэр Ружоль благоволил ко мне. Он знал мою страсть к тому, что называл «натуральной философией, позволяющей забавляться», и с удовольствием давал мне полезные советы.
Однажды он рассказал о человеке по имени Элиас Хаусхеер, с которым он столкнулся в кафе.
«Этот человек», — сказал он, — «показался очень умным, но вскоре стало ясно, что он применяет свою ловкость больше для выигрыша в играх, чем для безобидного развлечения публики».
Характер Хаусхеера меня мало интересовал. Пусть он даже был главным шулером Парижа — мне было важно, что он умён, и я надеялся узнать от него что-то полезное.
Я поблагодарил моего старого друга за информацию и решил навестить мсье Хаусхеера на следующее утро.
Я был тогда известен лишь как механик и опасался, что мне будет сложно представиться такому «великому» человеку.
Но тут мне пришла идея. Я недавно изготовил механическую птичку, которая пела и махала крыльями на крышке табакерки. Я подумал, что это произведение искусства может помочь мне расположить к себе Хаусхеера — и взял её с собой.
Чувствуя уверенность, я направился прямо на улицу Экю де Ор, где жил этот «великий человек». Я говорю — великий — не из иронии, а потому что представлял его богатым, влиятельным, с удивительными талантами.
Я ничего не знал об этой улице. Прибыв туда, был удивлён её жалким видом. Но, не размышляя долго, я направился к дому №8, адрес которого был у меня на карточке.
Длинная, грязная аллея вела к входу. Я решительно вошёл.
«Здесь живёт мсье Хаусхеер?» — спросил я у консьержа.
Человек с щеткой в руке и ботинком в другой, с немецким акцентом, сначала сказал, что не знает такого.
Я показал карточку. Он, надев очки, воскликнул:
«Ах! Мсье Х-Х-Хаусх-х-хеер!» — выговаривая «Х» с усилием, словно обучая меня немецкому произношению.
«Да-да, он живёт на втором этаже, в конце коридора, слева».
Я поднялся, прошёл по тёмному коридору, постучал. За дверью раздавались смех и шум.
Дверь приоткрыла женщина — поношенная, как и её платье.
«Мсье Х-Х-Хаусх-х-хеер дома?» — спросил я.
«Входите и идите в ту дверь», — указала она.
Пройдя через грязную комнату, где играли полуголые дети, я попал в спальню. Там было ещё хуже.
Никого не было. Я окликнул Хаусхеера.
Из-за занавески появилась голова в ночном колпаке.
«Что вы хотите, молодой человек?»
«Увидеть мсье Хаусхеера».
«Я — мсье Хаусхеер».
Мои иллюзии мгновенно рассеялись. Этот человек вызывал отвращение. Лучше бы я сразу ушёл.
«Пэр Ружоль говорил мне о вас», — начал я. «О вашей ловкости. Я страстно интересуюсь этим искусством, но не желаю вас тревожить — приду в другой раз».
«Нет-нет, подождите. Вы пришли, чтобы взять уроки».
Я промолчал, не желая ничего обещать. Но он воспринял это как согласие, вскочил с кровати и, частично одетый, подошёл ко мне.
«Посмотрим, что вы умеете», — протянул мне колоду карт.
Я отказался, вновь выразив желание уйти. Но Хаусхеер не собирался меня отпускать.
Он начал демонстрировать фокусы. И с каждой секундой моё восхищение росло. Я остался.
Теперь моя очередь была удивить его. Я достал табакерку, открыл — и птичка запела, замахала крыльями, исчезла.
Хаусхеер смотрел на неё с алчностью. Его руки дрожали. Он что-то вытащил из шкафа, спрятал.
«Очень мило. Но оставьте это у меня — я покажу другу, он богат, купит».
«Это заказ, мне нужно вернуть её».
«Ничего страшного — покажу и верну».
Я завернул коробку в бумагу. Хаусхеер приблизился с яростью в глазах. Я испугался. Он загнал меня в угол, рука в жилете — возможно, там кинжал.
Я приготовился к защите.
Он колебался. Видимо, решил отступить. Внезапно лицо его изменилось. Он даже попытался улыбнуться.
«Почему ты не хочешь оставить её?» — спросил он.
«Ты слишком торопишься», — ответил я.
Я начал импровизировать:
«У меня есть ещё одна табакерка — такая же по механизму, но золотая. Может, твой богатый друг купит её?»
Он клюнул.
«Подходит! Пойдём и возьмём её».
«Конечно. Только оденьтесь — я подожду». Он начал одеваться. Я тем временем обдумал план мести.
Мы вышли. Мой дом находился недалеко. Я быстро вошёл первым, развернулся и сказал:
«Мсье Хаусхеер, у меня тут дела. Надеюсь, вы не будете меня ждать».
«А табакерка?» — вскричал он.
«В другой раз», — ответил я и захлопнул дверь.
Я слышал, как он удаляется, ругаясь. Среди брани особенно отчётливо звучало:
«Я был полным тупицей!»
Меня это не тревожило. Я был дома.
Месяцы спустя я увидел имя Элиаса Хаусхеера в списке худших шулеров в «Газете Трибун».
Фраза «Я был тупицей» обрела новый смысл. Он злился, что не сумел завладеть моей табакеркой.
Это воспоминание заставило меня вздрогнуть. Опасность, которую я пережил, научила меня быть осторожнее.
Я стал использовать посредников — платил одному молодому человеку за каждый новый трюк, что он приносил мне.
Вы, мой читатель, можете спросить:
«Зачем платить так дорого за изучение такого зла? Не глупо ли это?»
Я признаю свою слабость. Но если бы не она — я бы не обладал тем знанием, что имею.
Я всегда стремился использовать его во благо.
Многое мешало — но теперь я наконец имею честь передать вам плоды своих исследований под названием: